[ - Господин Шарбан, из газетных публикаций стало известно, что в ближайшие дни вы вновь предстанете перед судом. Что случилось?]
- Не вновь. Это продолжение... 18 ноября 2009 года состоится 221-е заседание судейской бригады, которая рассматривает дела, открытые на некоторых чиновников столичной администрации еще в 2004 году.
До этого дня, а точнее 12 ноября с.г., я отмечу 5 годовщину с момента моего задержания перед зданием кишиневской мэрии. Мой арест был обусловлен рядом обвинений в совершении преступных деяний, но не мною, а другими людьми. Собственно, истинные виновники, благодаря „усилиям” следственных органов и прокуроров, до сегодняшнего дня так и не переступили порог судебной инстанции, утверждая, что свою свободу купили. Позднее, 19 ноября 2004 года, меня посадили в тюрьму по так называему делу о „ машинах скорой помощи”, и освободили только 12 октября 2005 года по решению Европейского суда по правам человека, опубликованного 4 октября 2005 года.
[ - Бывший столичный градоначальник Серафим Урекяну, которому было предъявлено такое же обвинение, прошел через все инстанции и был, в отличие от Вас, оправдан. Чем это можно объяснить – некомпетентностью судейской бригады, рассматривающей Ваше дело, или же мы имеем дело с заказным характером расследования, имеющим силу и сегодня?]
- Чисто юридическое обоснование столь разительного несходства расследований явствует из досье, составленных на всех арестованных в тот период сотрудников примэрии – Модыркэ, Палади, Чебаненко, Раиляну, а также из одновременного ведения следствия с участием пяти обвиняемых, пяти адвокатов и пяти прокуроров. Это дело не одного дня. Поэтому все его фигуранты были и остаются по-прежнему обязаны участвовать даже в тех судебных процессах, к которым они никакого касательства не имеют. Самым ярким тому примером стало дело „о машинах скорой помощи”, но оно не единственное, к сожалению.
Почему органы правосудия поступили именно так, почему не удовлетворили ходатайства многих участников этого судебного процесса о разделении дел, это уже другая сторона медали, не имеющая, как мне кажется, юридического обоснования. На эти вопросы могут дать точный и исчерпывающий ответ только те, кто приказал объединить все дела воедино.
Что касается обвинительных мотивов, то формально они отличаются, но по своей сути они являются составляющими одного и того же сценария. Мое досье по делу о машинах скорой помощи было сфабриковано за какие-то несколько десятков минут, о чем сообщил для прессы, в чем признался в суде тот, кто дирижировал его составлением, кто намеренно и тенденциозно повесил на меня, по указанию своих начальников, некоторые документы из дела, заведенного на Серафима Урекяну. Почему-то для этого разделение дел посчитали рациональным шагом, а вообще-то вынужденным. 18 ноября 2004 года меня освободили, чтобы тут же, буквально на второй же день, по чьей-то прихоти вновь арестовать. И поскольку других обвинительных мотивов не было, придумали дело о
[ - Все события, происходившие с вами в то время, больше напоминали фрагменты какого-то боевика – задержание перед зданием мэрии, арест на дому, приглашение в Центр по борьбе с экономическими преступлениями и коррупцией, вновь задержание на улице, суд, тюремная камера... Неужели кому-то хотелось организовать шоу из предварительного ареста секретаря кишиневского муниципального Совета?]
-Да нет, не яркое представление, и не желание меня лично оскорбить и унизить было целью. Шоу оказалось лишь инструментом запугивания в процессе достижения поставленной задачи – устранения меня из муницпального Совета.
Судите сами, кто, как не секретарь кишиневского муниципального Совета имел доступ абсолютно ко всей информации муниципалитета, хранил и ставил печать на документах, подписанных муниципальной властью, и мог незаметно поставлять требуемую информацию. Кстати, именно это мне посоветовали сделать 13 ноября 2004 года, в первое мое утро, проведенное в подвалах Центра по борьбе с экономическими преступлениями и коррупцией. Правда и то, что тогда в первый раз мне посоветовали покинуть городскую управу, но я отказался подчиниться, требуя предоставить мне серьезные доводы моего профессионального несоответствия занимаемой должности. „Был бы человек, а оснований для уголовного расследования мы найдем”, - сказал мне тот, кто сделал мне подобное предложение с отсылкой в тексте на „отца народов” Сталина.
[ - Как, по Вашему мнению, будут дальше развиваться события по делу, в котором Вы являетесь фигурантом?]
- Мне самому не терпится услышать выступление прокурора в ходе судебного процесса, назначенного на 18 ноября с.г. Допрошены были практически все свидетели по этому делу, за исключением тех, кто находится под личной защитой прокуроров, и кто не скрывает, что купил себе свободу. Были заслушаны все свидетельские показания, приведены все доводы, участники процесса могут делать выводы, а суд – выносить вердикт. Лично я ознакомился, и не единожды, со всеми материалами дела, готовлю свое выступление на процессе. Буду просить суд предоставить мне время для доказательства моей невиновности, для опровержения обвинений в мой адрес и для аргументирования (в который раз!) нарушений, допущенных в этом судебном процессе. Я говорю „в который раз”, ибо ранее я проинформировал и прокурора, занятого в этом процессе, и бывшего Генерального прокурора страны о серьезных нарушениях, допущенных следственными органами, обвинительной стороной, но ответа так и не последовало. Может быть сейчас я получу его.
[ - Почему нет? Генеральная прокуратура принесла ведь свои извинения лицам, которым незаконно были заведены уголовные дела. Речь об Урекяну, Плешка.]
- Поступок достойный похвалы, но одна ласточка весны не делает. Республика Молдова потеряла свыше ста процессов в Европейском суде по правам человека, десятки людей подорвали свое здоровье в тюремных камерах без вины виноватые, заключенные под стражу только из-за нездоровых амбиций некоторых высокопоставленных чинов и криминального раболебства покорных исполнителей. Бюджет республики лишился из-за многочисленных судебных процессов астрономических сумм, а прокуратура молчит...
Я не жду чьей-то милости, сострадания, дежурных слов, я использую все легальные пути, чтобы доказать свою невиновность. Надеюсь, что сил и здоровья для этого мне хватит...
